Лемпицка Тамара (1898-1980)
Приступая к описанию жизни этой удивительной женщины, биографы неизбежно наталкиваются на ловушки, расставленные ею же самой. На склоне лет она утверждала, что «попробовала все» и что это являлось прямой ее обязанностью как художницы. Поведение ее возмущало и обывателей, и богему. Она могла безоглядно отдаваться прелестям свободной жизни, но время от времени умела быть заботливой матерью и преданной женой. Несколько раз переписывала она свою биографию, вычеркивая из нее все неудобные факты и даты. Тамара Лемпицка позирует фотографу за мольбертом.
Благодаря стараниям художницы, мы не можем даже установить точную дату ее рождения. Наиболее часто упоминаемая дата — 11 мая 1898 года — представляется слишком поздней при сопоставлении с другими фактами ее жизни. Более того, она настаивала, что родилась в Варшаве, но и это видится нам спорным.
Итак, Тамара Лемпицка (Лемпицкая, Лемпика) родилась на исходе XIX столетия, вероятнее всего, в Москве. Родители ее были русский еврей Борис Гурский и некто Мальвина Деклер. Спустя несколько лет после рождения будущей художницы отец ее исчез в неизвестном направлении (и при невыясненных обстоятельствах).
В детстве Тамаре прочили будущее пианистки. Любовь к музыке ей привила любимая бабушка Клементина. Девочка всеми правдами и неправдами пробиралась в ее комнаты, слушала бабушкину игру на фортепьяно и мечтала о концертах, цветах, овациях и поклонниках. Возможно, она действительно стала бы пианисткой, но в 1907 году все та же бабушка Клементина отправилась вместе с нею в Италию. С этого путешествия — по крайней мере, так вспоминала потом художница — и началось ее увлечение живописью.
В 1910 году (или, быть может, чуть раньше) воспитанием подрастающей Тамары, дотоле находившейся почти всецело на руках бабушки, озаботилась мать. С этого времени девочка все больше времени проводит вместе с нею в Санкт-Петербурге. Юный возраст не мешает ей появляться всюду, где интересно. Существует легенда (замешанная, по всей видимости, все-таки на правде), что однажды Лемпицкой в компании старших товарищей удалось проникнуть на бал-маскарад и одевшись пастушкой, пронести с собою в залу двух живых гусей. На том же балу, гласит легенда, Тамара увидела своего будущего мужа — Тадеуша Лемпицкого, отпрыска богатой и знатной польской фамилии, только что получившего диплом адвоката. Молодому человеку прочили блестящую будущее и головокружительную карьеру, однако он предпочел карьере светскую жизнь и с какой-то невероятной быстротой пленил сердца петербургских дам своей изысканной внешностью и безупречными манерами. Наша героиня отчаянно влюбилась в двадцатилетнего бонвивана, но до поры до времени держала свои чувства при себе. Ей было чем отвлечься — она начала посещать занятия в Академии художеств.
С 1914 года девушка постоянно живет в Санкт-Петербурге, запомнившемся ей своей парадно-разгульной стороной (впоследствии она говорила, что в этом городе «шампанское заказывают не бутылками, а галлонами»). Вскоре она добилась, чего хотела: завоевала Тадеуша. Они встречались за послеобеденным кофе, потом ехали в «Бродячую собаку». День незаметно перетекал в вечер, а вечер — в ночь. Через некоторое время они поженились.
Первый год их совместной жизни прошел как в тумане. Россию терзала война, а в роскошной квартире Лемпицких не переводились гости, танцы, смех и, конечно же, шампанское. Весной 1917 года еще казалось, что так будет всегда. Но наступил октябрь, и все, что было таким прочным, таким привычным, стронулось с мест, взвихрилось, понеслось — куда? Должно быть, в пропасть. По краю пропасти прошел Тадеуш Лемпицкий, арестованный вскоре после Октябрьского переворота и чуть было не расстрелянный «как чуждый элемент». К счастью, его освободили, и Лемпицким удалось покинуть Россию. Оглохшие от «музыки революции», отмякали, отсиживались они в Польше. Набравшись сил, устремились в Париж. Тамара Лемпицка не предполагала, что именно теперь начнется самое тяжелое.
Спасшись из России, она убаюкивала себя мыслью: «Все позади». Не тут-то было. Муж ее, потеряв свои богатства, разом утратил и весь свой светский лоск, сделался раздражителен, капризен, упрям, целыми днями лежал в постели, не желая предпринять хоть что-нибудь для спасения семьи от голодной смерти. Положим, голодная смерть им и не грозила, но вскоре после рождения дочери Кристины нищета подступила к Лемпицким вплотную. Даже фамильные драгоценности были проданы. Поняв, что помощи от мужа ей не дождаться, Тамара Лемпицка взяла все в свои руки. Она решила писать картины и продавать их. К выполнению задуманного Лемпицка приступила немедленно. Поначалу она обучалась в мастерской Мориса Дени, но затем ее «бессменным наставником» стал Андре Лот.
Два года спустя «мадам Лемпицка» выставила свои первые работы и почти сразу же снискала благосклонность парижской артистической публики. В 1922 году (или около того) она начала сотрудничать с Осенним Салоном и Салоном Независимых. С первыми успехами художницы в семью пришло относительное благосостояние, но тем очевиднее сделалось фактическое отсутствие семьи. Тадеуш Лемпицкий все прочнее срастался со своей депрессией и уже не представлял себе жизни без нее, а его жена без оглядки отдалась искусству, светской жизни и путешествиям. В 1925 году она вместе с дочкой отправилась в Италию, где познакомилась с писателем Габриеле д'Аннунцио (на фото). Новый знакомый очаровал Лемпицкую, и она проводила много времени на его вилле — под предлогом написания портрета. Роман, вспыхнувший между писателем и художницей, был странен — в духе Габриеле д'Аннунцио.
По возвращении Лемпицкой в Париж разразилась гроза. В руки мужа попала одна из телеграмм писателя. Уязвленный, он решил развестись с супругой и отбыл в Польшу. Но развод «де юре» был получен только в 1928 году. Окончательно освободившись от оков законного брака, Лемпиц-ка уехала в Америку. Несмотря на то, что здесь уже наступила Великая депрессия, картины художницы продолжали пользоваться спросом у американского бомонда. Заказчики не переводились. В письмах к своей матери, оставшейся в Париже вместе с Кристиной, она называла Америку страной великих возможностей. Но вернуться в Старый Свет все-таки пришлось. В 1933 году Лемпицка, поддавшись на уговоры семьи, приняла предложение венгерского барона Рауля Куффнера, большого поклонника ее творчества. Свадьба состоялась в Цюрихе. Теперь Лемпицка — уже баронесса Лемпика (так она называет себя, все чаще прибавляя к фамилии звучную приставку «де»).
Ситуация в Европе, между тем, все более накалялась. В Германии к власти пришли нацисты, и художница уговорила мужа продать большую часть его венгерских владений — острым эмигрантским чутьем определив приближающуюся опасность. В 1939 году супруги уехали в длительное путешествие по Америке, а вскоре приняли окончательное решение не возвращаться. Дочь Лемпицкой присоединилась к ним лишь спустя два года. С 1942 года Куффнеры живут в Нью-Йорке. Баронесса выставляет свои картины в лучших галереях, однако популярностью они теперь пользуются гораздо меньшей, чем до войны. Нимало этим не огорчаясь, она избирает для себя новое амплуа — утонченной дамы, светской львицы и благотворительницы.
Жизнь текла спокойно и размеренно до 1962 года, когда внезапно умер Рауль Куффнер. После его смерти Лемпицка растерялась: «Я потеряла мужа, который был ценителем моих картин и которого я сильно любила. Я потеряла все». Но не в ее правилах было долго оплакивать прошлое. Она отправляется в путешествие по Европе, выставляет свои работы в Париже, пытается воспитывать внучек и одновременно ищет такое место на земле, где ничто бы не напоминало ей о минувшем. В конце концов она поселилась в Мексике. Страдая эмфиземой легких и артериосклерозом, она все еще старалась сохранить былую элегантность и не быть никому в тягость. Однако это становилось все сложнее. 15 марта 1980 года Лемпицка скончалась. Ее прах Кристина развеяла — согласно последней воле художницы — над никогда не остывающим вулканом Попокатепетль.
Картины художника
