Семирадский Генрих Ипполитович (1843-1902)
Выдающийся русский художник-портретист. Семирадский родился в семье полкового врача-поляка. Детство и юность провел в Харькове. Первые навыки в живописи получил в местной гимназии под руководством ученика К. П. Брюллова Д. И. Безперчия, которого позже называл единственным своим учителем.
В 1860 г. по настоянию отца Семирадский поступил в Харьковский университет на физико-математический факультет по разряду естественных наук. Спустя четыре года будущий певец античной красоты получил степень кандидата за "рассуждение" на тему "Об инстинктах насекомых". И тут же уехал в Петербург, где определился вольно-приходящим в АХ. Вскоре, показав блестящие успехи, Семирадский сумел стать учеником АХ.
В 1870 г. ему присудили большую золотую медаль за конкурсную картину "Доверие Александра Македонского к врачу Филиппу" с правом на шестилетнее пребывание за границей. Семирадский отправился в Мюнхен - второй после Парижа художественный центр Европы. Здесь он написал первое свое крупное произведение - "Римскую оргию блестящих времен цезаризма" (1872). Картина имела успех, ее приобрела Петербургская АХ, что позволило художнику переехать в Италию.
В Риме, где все живет и дышит искусством, воспоминаниями об античности, он остался на долгие годы и в России бывал лишь изредка. И все же Петербургская АХ присвоила живописцу все возможные звания (причем заочно), он получал большие официальные заказы. На всемирных выставках его работы представляли русскую школу живописи. Однако искусство Семирадского невозможно отнести к какой-либо национальной художественной школе, оно интернационально. Сам же художник - один из ярчайших представителей позднего европейского академизма. Правда, он внес в академическую традицию живописность, пленэрные начала, не случайно в его картинах большую, а иногда главенствующую роль играет пейзаж.
Семирадский - мастер создания атмосферы, атмосферы природной и атмосферы действия. К тому же он умел соединить их с занимательным сюжетом. Вот почему академическая риторика, мотивы и позы, равно знакомые и привычные публике, давно ставшие штампами, выглядели у него по-новому, а сам художник казался чуть ли не новатором.
Круг излюбленных сюжетов Семирадского был достаточно узок. Это евангельские сюжеты, эпизоды античной истории и сцены из повседневной жизни античных времен - популярный в конце XIX в. античный жанр. Вторая крупная картина Семирадского "Христос и грешница" (1872) принесла художнику шумный успех и всеевропейскую известность. В ней хорошо видны основные особенности его искусства: композиция в целом весьма эффектна, однако фигуры сами по себе банальны и малоинтересны как по характерам, так и по живописи. Важен пейзаж, помогающий создать общее впечатление...
В другой картине "Христос в доме Марфы и Марии" (1886) пейзаж уже главенствует. А лучшая картина художника на евангельскую тему "Христос и самаритянка" (1890) почти совсем лишена повествовательности. Это пронизанный солнцем пейзаж, в который мастерски вписаны фигуры Христа и женщины у колодца. Гигантская (3,85х7,04 м) картина, одна из двух наиболее знаменитых исторических композиций художника, "Светочи христианства. Факелы Нерона" (1876) официально завершила пенсионерство Семирадского. На ней изображен заключительный эпизод первого гонения на христиан (1 в. н. э.). Император Нерон с приближенными наблюдают, как слуги зажигают огромные факелы, в которые превращены опутанные паклей и обмазанные смолой христианские мученики. К сожалению, интересный замысел был безнадежно погублен исполнением.
Достаточно сумбурная композиция вызвала резкую критику. Семирадского упрекали в холодности и отсутствии экспрессии в изображении действующих лиц. Зато зрители восторгались тем, как написаны разноцветные мраморы, ткани и прочие аксессуары.
Достоинства и недостатки Семирадского проявились в "Светочах..." (в силу сложности замысла) особенно наглядно. Семирадский не был мастером психологической и пластической характеристики, не был даже оригинальным рассказчиком, но он умел "поставить" зрелище в целом, создать общее впечатление. Он был как бы пейзажистом исторического жанра. Картина принесла Семирадскому академическое звание профессора и Гран-при на Всемирной выставке в Париже, однако продать он ее не смог и подарил Краковскому музею.
Кульминацией творческой деятельности Семирадского стала прославленная "Фрина на празднике Посейдона в Эливсине" (1889). Это не просто огромная (только на переднем плане более 30 фигур в натуральную величину) картина, это программа, своего рода художественный манифест Семирадского. Представлен реальный исторический эпизод. В Эливсине на празднике Посейдона греческая красавица гетера Фрина на мгновение сбросила одежды и предстала перед народом как земное воплощение богини любви и красоты Афродиты (позже Фрину привлекли к суду за "оскорбление богов").
Явление, откровение красоты в мире было вожделенной целью и задачей всего творчества Семирадского. Наконец найден сюжет, найден безошибочно. Что же получилось? Вот мнение И. Е. Репина: "Большая картина... несмотря на всю академическую риторику, производит "веселое" впечатление. Море, солнце, горы так влекут глаз и доставляют наслаждение; а храмы, а платан посредине; право, ни один пейзажист в мире не написал такого красивого дерева. Лица и фигуры меня не радуют, но они не портят впечатления". Очень точный и, если учесть размах замысла, убийственный отзыв. К этому следует добавить, что позы фигур весьма условны, их живопись, особенно в тенях, маловыразительна. Что же касается фигуры Фрины (натурщицы Праксителя), ради которой и создавалась композиция, к которой направлены все взгляды присутствующих, то она может показаться деревянной не только в сравнении с пленительной пластикой Афродиты Книдской, но и рядом с женскими фигурами на картинах другого знаменитого поклонника классики - Энгра ("Источник", "Венера Анадиомена" и др.).
И все же "Фрина..." почиталась среди современников бесспорным шедевром. Молодому К. С. Петрову-Водкину даже пришлось провести целое исследование, дабы доказать товарищам по ЦУТР, что эта картина не является одним из величайших созданий в истории живописи, а ее творец вовсе не гений.
Пользовались успехом и другие работы художника: монументальные росписи в храме Христа Спасителя в Москве (1876-79), картины для Исторического музея - "Похороны вождя руссов в Булгаре" и "Тризна дружинников Святослава после боя под Доростолом в 971 году" (обе в 1883).
В перерывах между исполнением больших полотен Семирадский писал многочисленные "античные жанры": "По примеру богов" (1879), "Танец среди мечей" (1881), "Песня рабыни" (1884) и др. На фоне прекрасной природы показана жизнь, какой, вероятно, никогда не было в действительности. Жизнь-мечта...
До конца своих дней Семирадский продолжал активно трудиться. Писал монументальные произведения для любимой Польши (для театров в Кракове, Львове и для Варшавской филармонии). Семирадский был отзывчив на нужды других. Материально помогал молодым польским художникам, искал мастерские для пенсионеров АХ в Италии.
Умер Семирадский в 1902 г. Был похоронен в Варшаве, но годом позже останки художника были перевезены в Краков и перезахоронены в костеле "На Скалке", где покоятся многие знаменитые поляки.
Картины художника
