«Мебель для всех причуд тела». Эпоха историзма в России

Государственный Эрмитаж
Когда:
11.08.2018—11.11.2018
Где:
Главный музейный комплекс, Манеж Малого Эрмитажа

Дополнительное время работы выставки:
По вторникам, четвергам и субботам с 18.15 до 21.00 будет работать отдельный вход на выставку через Малый Эрмитаж со стороны Шуваловского проезда (Миллионная, 37). Стоимость билета – 300 ₽, без льгот.


По вторникам, четвергам и субботам в 18.30, 19.00 и 19.30 на выставке проводятся экскурсии.
Посещение экскурсии бесплатно при наличии входного билета на выставку и регистрации на TimePad
Место сбора группы: у стойки администратора на Шуваловском подъезде.

В России она охватила период правления сразу трех императоров: Николая I, Александра II и Александра III. Среди них самое большое влияние на формирование романтического восприятия истории оказал, несомненно, Николай I.

Ориентация исключительно на античность, более шестидесяти лет питавшую творческую палитру художников, стала казаться сухой и скучной. Новые увлечения буквально захлестнули культурную жизнь России, в искусстве появилось множество стилей, которым современники давали условные названия: «неогрек», «ренессанс», «рококо», «готический», «мавританский» «неопомпеянский» и т.д. 

Увлечение прошлым, нашедшее в жизни высшего общества яркое воплощение в «исторических» маскарадах, быть может более всего отразилось в изделиях декоративно-прикладного искусства. И здесь мебель, как главный элемент «вещного» пространства, окружающего человека, играла ведущую роль. По словам одного из героев романа «Братья Карамазовы», было «много диванов и кушеток, диванчиков, больших и маленьких столиков; были картины на стенах, вазы и лампы на столах, было много цветов…»

Вкусы эпохи историзма склонялись к разнообразию форм и декоративных мотивов. Это коснулось и материалов, выбранных для отделки мебели: кроме привычных красного дерева и тополя «натурального вида», здесь использовались «черное папельное дерево» (мореный тополь), амарант, орех, лимонное дерево, «агаровое дерево» (волнистый серый клен), местами дополненные серебрением и золочением. Постигая особенности наследия прошлого, и одновременно пытаясь превзойти их, мастера изобретали новые технологии и материалы. 

Разнообразие созданных в эпоху историзма конструкций и декоративных приемов не поддается простому описанию. Названия некоторых предметов обстановки давно вышли из употребления или обозначают сейчас совсем другие вещи. А между тем, читая любимых писателей того времени, мы подчас не догадываемся, что упоминая, например, «бержерку» или «гамсовы кресла», автор сразу определял уровень жизни своих героев, их вкус и достаток. 

Многое из повседневной жизни людей XIX века сейчас словно скрыто завесой забвения. Приподнять ее, рассказать, а главное, показать, в какой обстановке развивались драматические события произведений Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, И.А. Гончарова, И.С. Тургенева – одна из главных задач выставки. Ее название «Мебель для всех причуд тела» − это цитата из повести «Маскарад» писателя Н.Ф. Павлова (1839), весьма известного в свое время. Эпитеты «прихотливый», «причудливый», «изящный» − модные словечки, которые особенно часто встречались в эпоху историзма, относясь к самым разным понятиям, но неизменно особенного, утонченного толка.

Исключительное особое значение имеют образцы, сохранившиеся от подлинной обстановки интерьеров Зимнего дворца, – немые свидетели жизни царской семьи на протяжении нескольких десятилетий. 

Предметы мебели из покоев Зимнего дворца, многие из которых запечатлены на видовых акварелях, − тот лейтмотив, который «звучит» в каждом разделе экспозиции, посвященном конкретному стильному направлению 1820−1890-х годов. Судя по акварельным изображениям, в Зимнем дворце, помимо традиционных диванов, кресел и стульев, большим спросом пользовались различные секретеры, бюро, письменные столы, а особенно – конторки, вид мебели для работы стоя. Они находились не только в кабинетах императора, но и практически во всех учебных комнатах, библиотеках и даже спальнях. Убранство главной императорской резиденции, задуманное ведущими архитекторами, воспринималось современниками как модный ориентир, воплощение последних тенденций в области художественного и декораторского мастерства. Мебель по рисункам и эскизам талантливых архитекторов и дизайнеров, трудившихся над убранством дворцовых интерьеров, сохранявшимся в мастерских ведущих столичных фирм – братьев Гамбс, В.И. Бабкова, К. Гута, А. Эмзена, А.И. Тура и других, с небольшими вариантами включалась в их в ассортиментный ряд, радуя заказчиков образцами из обстановки дворцовых залов «Государя Императора». Иметь обстановку, близкую к императорской, было всегда престижно, однако точного копирования старались не допускать.

300 экспонатов выставки, большая часть которых показана впервые, – рисунки с эскизами мебели; гравированные изображения мебели из салонов петербургских магазинов и мебельно-обойных мастерских; акварели с видами дворцовых интерьеров и предметы декоративно-прикладного искусства – отражают наиболее характерные явления своего времени как с художественной, так и с бытовой точки зрения. 

Куратор выставки – Наталья Юрьевна Гусева, заместитель заведующего Отделом истории русской культуры Государственного Эрмитажа, кандидат искусствоведения.

К выставке подготовлен научный иллюстрированный каталог «“Мебель для всех причуд тела”. Эпоха историзма в России» (СПб. : Изд-во Гос. Эрмитажа, 2018. – 320 с. : ил.),  который предваряет вступительное слово директора Государственного Эрмитажа М.Б. Пиотровского. Автор текста каталога – Н.Ю. Гусева.

 


МЕБЕЛЬ, ИМПЕРАТОР И РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Вступление к каталогу «“Мебель для всех причуд тела”. Эпоха историзма в России» (СПб. : Изд-во Гос. Эрмитажа, 2018. – 320 с. : ил.)

Один из элементов миссии Эрмитажа – уточнять привычные для общества представления и иногда исправлять уже сложившиеся, но крайне упрощенные репутации. У новой грандиозной выставки есть две такие темы: стиль эклектики и император Николай Первый. «Эклектика» – использование и соединение различных исторических стилей – давно уже является в публицистике ругательным словом. Его вариант – «эклектизм» как бы более респектабелен и звучит несколько уважительнее. Эрмитаж давно уже использует серьезный термин – «историзм» и под его эгидой делает частые выставки. Очередная – представляет русскую мебель, стили которой не только хронологически, но и эстетически связаны с императором Николаем Павловичем, его вкусами и художественными пристрастиями. Николаевским можно назвать не только своеобразный ампир, но и николаевскую готику, и романтизм, и русское рококо. Знаменитый «русский стиль» тоже восходит к вкусам Николая. Император сознательно пытался определить направление развития культуры, задать определенные образцы и сделать их общераспространенными. Такие стремления и политику можно сколько угодно критиковать, однако именно их результатом стало превращение Эрмитажа в публичный музей и возведение для него здания-шедевра (Новый Эрмитаж). В других областях стандартизация высокой эстетики имела и положительные и отрицательные стороны. Отрицательные – включая знаменитое «православие, самодержавие, народность», – у всех на слуху. О положительных надо напоминать, что Эрмитаж регулярно и делает.
Ориентиром для императора, а за ним и общества, стал историзм – любовь к различным историческим стилям и включение их элементов и «архетипов» в жизнь и быт России XIX века. Увлечение историей, всякой разной, но главное – западной, делало русский правящий и средний классы более причастными к многовековой эстетической традиции. Мы как бы осваивали как свое средневековье, готику, ренессанс, эпоху Людовика XVI, рококо, турецкий и китайские вкусы. Все это было, конечно, вторичным и, наверное, по праву вызывало у потомков, а иногда и современников, насмешку, но это же обогащало жизнь, и именно это вызывало в качестве реакции интерес к собственным, русским традициям и вовлечение их в сферу художественного творчества и художественного производства. Историзм сродни недавно пережитому нами постмодернизму, который тоже стилизовался под прошлые эпохи и стили, но делал это уже подчеркнуто иронично, заменяя восторг и любование насмешкой и ерничаньем. 
Однако и тут и там речь идет о важном процессе освоения культурного наследия в его формах, пригодных не только для дворцов, но и для жилых домов. Наша выставка, во многом связанная с традициями Зимнего дворца, хорошо показывает эти два мира – Двора и общества. Новые ритуалы и традиции сказались в больших и в мелких вещах. Дворцовый стиль торжественен и не очень удобен; жилой быт явно стремился к уюту. Недаром в эту эпоху самые популярные и разнообразные предметы – это разные диваны, кушетки, оттоманки, пуфы... Название выставки – цитата, несколько простоватая, но отражающая суть. Стиль менялся. Иногда для того, чтобы александровский классицизм превратить в николаевский уют, достаточно было навесить на строгую мебель красного дерева «золотые» украшения из бронзы и даже из папье-маше. Другой популярный предмет – конторки. Бюрократизм старался выглядеть изящно. 
Когда много лет назад в Николаевском зале была развернута выставка о европейском историзме, глядя на ее экспонаты, думалось – и в этой обстановке жили импрессионисты! Таким был быт людей, революционизировавших наш взгляд на мир. Мебель, подобная той, которая выставлена сейчас в Манеже Малого Эрмитажа, окружала Тургенева, Достоевского, Толстого, Гоголя, Лескова и персонажей их произведений. Слова и вещи позволяют понять друг друга, а еще – особенности русского менталитета и дух русской классической литературы.
Символы этого времени – Исаакиевский собор, Александровская колонна, Коттедж в Петергофе, это имена: Монферран, Штакеншнейдер, Тон, Гамбс. Это – новое прочтение античности, средневековья, готики, французской куртуазности, китайской самоуверенности, османской и персидской роскоши. Это – поиски русских корней. 
Все упомянутое и многое еще запечатлено не только в экспонатах этой выставки, но и в залах, и в архитектуре Зимнего дворца и Эрмитажа. Наш музей, возродившийся из пепла после пожара 1837 года, является высочайшим памятником эпохи историзма. 
Неудивительно, что именно Эрмитаж сегодня, в очередной раз, напоминает о прелести вещей, забытых и сочтенных однажды ненужными для дальнейшего развития. 
На развитие работает, на самом деле, все, даже если это не всегда осознается современниками или потомками.


Михаил Пиотровский,
директор Государственного Эрмитажа

Государственный Эрмитаж

Государственный Эрмитаж

Крупнейший в России и один из крупнейших в мире художественных и культурно-исторических музеев впервые возник в 1764 году как частное собрание Екатерины II. Музей был открыт для посещения в 1852 году...

О музее

По материалам hermitagemuseum.org

Выставки в этом музее

Еще 84 выставки в этом музее